Есть в Тинхольме дом, мимо которого страннику пройти уж никак нельзя. Старинный и не раз ремонтированный, дом этот весьма сильно контрастировал со скромными лачугами на противоположной стороне улицы. Тинхольм начинается с этого дома и в прямом и косвенном смысле: случайный путник, забредший сюда по западному тракту, всенепременно обратит внимание на него ещё до того, как поймёт, что дорога привела его в небольшую деревушку, - а любознательный исследовать обязательно узнает, что дом этот был первым строением, давшим начало поселению.

Несмотря на то, что дом этот был первым, посёлок рос не вокруг него, как это обычно происходит, а расползался вдоль тракта, буквально растекаясь от имения в уютную равнину, окруженную горами и лесом. Брайан О’Луиш, которого селяне помнят как основателя Тинхольма, построил этот бревенчатый дом вскоре после того, как  в 8:95 году Благословенного Века он приехал на работу в новые оловянные шахты. Спустя пару лет Брайан привёз сюда и своё семейство, и тогда в доме и вокруг него закипела жизнь. Сыновья Брайана – Ширра и Эйнар – всюду следовавшие примеру отца, также быстро обжились на новом месте и работали при шахтах. Ширра, будучи старшим сыном, надежд старика Брайана так и не оправдал: долго и упорно трудившийся среди добытчиков олова, он так и не сумел заслужить от шахтёров ничего, кроме прозвища «Криворучка». Человеком он был добрым и трудолюбивым, да только любое старание его вечно боком выходило. Так Ширра-Криворучка, вздумавший было жениться, решил похвастать перед невестой своим ремеслом да показать красоту «ночных гор, склонявшихся пред могуществом людей». Провел он свою деву в шахты после заката, да только не ожидал, что любимая его Зофка так темноты испугается. Сколько лет уже прошло, а старушка Зофка до сих пор нет-нет, да взвизгнет внезапно, так что аж соседи переполошатся. Но детишки у них все нормальные были, да пригожие, жаль только, что разлетелись как птицы по всем уголкам Ферелдена, - отчего им в Тинхольме-то не сиделось, неведомо. Ширра же еще до Мора сгинул в своих шахтах, когда в одном из тоннелей обвал случился.
 
Эйнар, куда больше похожий на Брайана, даром, что младший, в своё время был первым парнем на деревне. И работа у него спорилась, и хозяйство всегда в порядке было, да и характер его добродушный людей к себе располагал, - так уж качества сии привлекли однажды Марту, кухарку бывшую, что по сей день она на муженька своего не нарадуется. Столько лет-то прошло, уж не до романтики им, - уже и Марта располнела, и Эйнар поседел, и дети их выросли, - да всё равно живут душа в душу и горя не знают. А дети их, к слову сказать, дома О`Луиш никогда не позорили: Римма, дочка старшая, швейному делу у мастерицы-Аглаи учится, да при церкви по хозяйству помогает; а сынок Эйнара и Марты Бранни– тот вообще как только говорить начал, то чуть не сразу Песнь Света цитировал, а нынче уже в храмовники подался, правда пока только учится.

Сам дом видом своим выдаёт хозяйские руки: чистый дворик, всегда выметенный и прибранный Мартой, навеет путнику мысли о деревенской идиллии, небольшой садок, ухоженный заботливыми ручками Риммы, всегда радует глаз и исправно снабжает семейство яблоками да овощами, старушка Зофка чуть не с утра до вечера с готовкой возится, отчего на всю улицу веет аппетитными ароматами. Сам престарелый Эйнар по вечерам выходит на крыльцо, тихо, но ласково материт чуть покосившиеся ставни, садится под окошком на лавочку и молча наблюдает за жизнью сельчан. Изредка возвращается в отчий дом и Бранни, помогает бате чинить забор вдоль сада, крышу подлатывать, да крыльцо красить.

Внешность хозяев О`Луиш также располагает к себе любого собеседника: круглолицая полноватая Марта с ее выразительными и всегда улыбающимися глазами, тоненькими морщинками в уголках рта, пухлыми губами и мягкими чертами лица буквально олицетворяет собой образ идеальной сельской женщины; Эйнар же, несмотря свой немолодой возраст, создаёт впечатление  бодрого и следящего за собой мужчины. Его орлиный нос, тёмные волосы, подёрнутые белоснежной сединкой, тёмные карие глаза, обладающие магнетической притягательностью и не утратившие «тигринки» даже по сей день, - всё это делает его образ не только приметным на фоне сельских обитателей, но и придаёт ему некий ореол «всезнающего мудреца», чем Эйнар и пользуется, не упуская возможности лишний раз выведать у старосты Веллхарта все его планы, да разузнать в трактире все местные сплетни да новости. Порой, конечно, тинхольмцы поговаривают, что Эйнар к старости становится любопытен, как баба – не верьте, это они так завидуют его неизменной осведомлённости. Старуха Зофка же, ежели из дома и выходит, то всё как-то подальше от шума держится. Всегда носящая кучу тряпья на себе, почти как если б ее запеленал кто-то, Зофка передвигается очень медленно, заметно прихрамывая, а при ее весьма не щуплой фигуре у наблюдателя создается впечатление, что по дороге медленно катится ком из старой одежды. Голос у нее тоже препротивнейший, да визгливый, зато злого слова она задарма никогда не скажет, а острый крючковатый нос создаёт ложное впечатление придирчивой старушки. Особенно любит Зофка своих названных племянничков – Бранни, щупленького темноволосого парнишку, с «рубленой» фигурой, она то и дело пытается прикормить, чтоб тот «от худобы-то не издох», а ладную да пригожую Римму как увидит, так и не отвяжется, пока девчушка не позволит свои русые косы заплести «по-правильному, чтоб не моталась аки распутница какая!». Ворчит Зофка частенько, но как-то по-доброму, нет в ней зла, да настолько, что от нее и крепкое словцо звучит как пожелание здоровья.

Гостеприимные и доброжелательные хозяева всегда найдут, чем уважить гостя, и еще не было такого случая, чтоб зашедший к ним сосед или путник наткнулся на запертую дверь, - напротив, к гостю тут отнесутся со всем почтением, проведут через светлицу прямо в широкую столовую, выслушают да накормят, а может быть даже и предложат ночлег, - благо, что места достаточно: комнаты Зофки, супругов Эйнара и Марты, да комнатушки их детей, конечно, останутся для гостя закрытыми, но вот прежнюю комнату Брайана предложить могут, как может и похвастать Марта перед гостем «кабюнетом» своего свёкра, уставленного, как и всё в доме, прочной и красивой самодельной мебелью, да устланный мягкими коврами.

Годы идут мимо этого дома, не оставляя ощутимых разрушений в очертаниях его фасада, а хозяйская аккуратность чувствуется в каждом его брёвнышке; и много лет живёт здесь почтенное семейство О`Луиш, тихо и спокойно, не бедно, хоть и не богато.

-- Из «Записок Удачливого» – путеводителя по эрлингу Хэймир.